Всеволод Непогодин о российскости юго-востока Украины.
Когда я нахожусь в Одессе, Херсоне и Харькове, то у меня совершенно не возникает ощущения, что это территория Украины. В центре Одессы – памятник императрице Екатерине Второй, в центре Херсона – бюст полководцу Александру Суворову, в центре Харькова – величественное конструктивистское здание Госпрома. При виде всех этих монументов сразу возникают ассоциации с Россией, но никак не с Украиной.
А где же, собственно, Украина в юго-восточных областях? Её днем с огнем не сыщещь! Есть только жовто-блакитные флаги на зданиях областных администраций, принуждение к бюрократической волоките на украинском языке в кабинетах государственных учреждений и портреты усатого Тараса Шевченко в школьных кабинетах украинской литературы. А ведь так хочется наконец-то пощупать ту хваленую Украину, воспеваемую западенскими говорунами, но которую толком никто никогда и не видел. Однажды один российский товарищ, приехавший в Одессу в качестве туриста, попросил ему показать что-нибудь колоритно украинское. Я долго ломал голову, но в итоге не смог ничего лучше придумать, как повести его в украинский ресторан на углу Дерибасовской и Ришельевской. Такая себе лубочная атмосфера, рассчитанная на европейского обывателя – персонал в шароварах, колесо от телеги и плетеный заборчик в зале для придания аутентичности. Сначала гостю понравилось в заведении, но когда к нам подошел темнокожий официант, то его настроение заметно ухудшилось. Эдакий завуалированный расизм, мол, негры у хохлов на побегушках, ему пришелся не по душе. Можно было, конечно, повести его в украинский театр, где все время идет постановка «Шельменко – денщик», но я решил воздержаться от данной затеи. Зато я показал ему особнячок на Княжеской улице, где нобелевский лауреат по литературе Иван Бунин жил с супругой Анной Цакни. Я повел его на Черноморскую улицу к особняку, описанному Константином Паустовским в повести «Время больших ожиданий». Так получилось, что мимо двух памятников Пушкину мы как-то сами собой прошли. И когда мы уже прощались на вокзале, то товарищ произнес: «Одесса это настоящая Россия. Украиной здесь и не пахнет».
Особенно сильное ощущение нахождения в России возникает в Харькове. Оно и понятно. До Белгорода всего шестьдесят километров. Повсюду слышен характерный для средней полосы русский говор. Сталинские высотки на широченных улицах напоминают Садовое кольцо в Москве. Гуляешь часами и не можешь Русью надышаться! А храмы православные как вдохновляют! Особенно весной, когда на церковных подворьях расцветает листва и колольный звон будет мирян после зимней спячки. Я совершенно нерелигиозный человек – некрещен, пост не соблюдаю, праздники не отмечаю, но все равно не могу пройти весной мимо православных храмов. Есть там внутри особая аура, питающая русских могучей энергетикой, позволяющей преодолевать всевозможные трудности и побеждать иродов, посмевших посягнуть на наше славянское мироздание. Зайдешь в Харькове в дворик Свято-Покровского мужского монастыря, взглянешь на колокольню где автобиографический герой Лимонова с Богом разговаривал в романе «Молодой негодяй» и понимаешь, что это место окутано чудодейственной магией православия. Душа наполняется светом благоденствия, а разум гордостью за принадлежность к Руси.
А во Львове совсем другие ощущения от нахождения. И не чтобы там архитектура плохая или местные диалектизмы режут слух. Просто там всё чужое славянской душе. В воздухе витает незримый вирус враждебности. Заходишь в католический костел во время богослужения и не можешь долго находиться. Неведомая сила сразу выталкивает на улицу. Как-то не по себе становится при виде тамошних хоровых песнопений. Другие люди, другая культура, другой жизненный уклад.
Русскость юго-востока Украины для меня в первую очередь ассоциируется с героизмом во время Великой отечественной войны. В девяностых годах в украинских школах об этой теме старались не говорить, а если и упоминали, то вскользь. Проводили для отчетности перед районом в мае конкурс военно-патриотических песен и возили на экскурсию в катакомбы, но это всё не то. Для понимания русского героизма надо в самый жаркий июльский день посмотреть старый черно-белый фильм «Жажда». Когда ты сам начинаешь физиологически ощущать ценность каждого глотка воды, то только тогда начинаешь осознавать масштаб подвига матросов-смельчаков, захвативших насосную станцию в Беляевке.
С каждым выученным в школе виршом Тычины и Сосюры у меня усиливалась неприязнь к украинской литературе. Нас насиловали нуднейшей украиноязычной графоманской тягомотиной, но этот культурный террор возымел обратный эффект. Мое малороссийское поколение все сильнее тянулось к русскому слову. К стихам Геннадия Шпаликова, к пьесам Александра Вампилова, к прозе Валентина Распутина. Декорирование школьных классов рушниками и колосками с пшеницей воспринималось такой же нелепой смешатинкой как розовые поролоновые носы на Юморину. Чурались мы этой сельской эстетики, которую нам пытались преподнести как мейнстрим. Подробности биографии Тараса Шевченко мы изучали больше, чем собственно его стихотворные и прозаические произведения. Кобзаря уже тогда делали иконой апологеты зарождающегося украинского национализма. Никогда не забуду, как пришлось мучиться в восьмом классе на сочинении, выискивая уничижительные эпитеты для описания личности пана Энгельгардта. Попробуй тогда только пискни, что тебе не по душе творчество Тараса – два балла в четверти обеспечено.
Пусть волыняне сколько угодно играют в вышиванку, но это никогда не приживется на юго-востоке Украины, где каждый клочок земли пропитан кровью доблестных русских солдат, героически павших в борьбе с фашистскими оккупантами. Малороссы – народ со стальным стержнем и твердыми неизменными убеждениями. Мы не бандеровские флюгеры, молниеносно меняющие взгляды, как только на горизонте появляются заморские купцы с зелеными купюрами. Для нас высшая ценность - это память о наших храбрых дедах и прадедах, не деливших славян на украинцев, белоруссов и русских, а самоотверженно сражавшихся с немецкими поработителями. Мы гордо носим георгиевские ленты на груди, считая себя достойными наследниками и идейными продолжателями дел тех, кто 9 мая 1945 года одержал главную победу ХХ века. Не будут никогда над нашими городами реять красно-черные флаги воинственных тунеядцев! Мы не предадим наших предков и не спасуем перед новым витком фашизма! Малороссия - это земли, населенные русскими людьми, говорящими на русском языке. Никто не сможет уничтожить нашу национальную идентичность! Русский дух неистребим. И пусть за тридевять земель сыновья кенийских эмигрантов грозятся устроить нам вырванные годы, но мы все равно отстоим наши исконно русские ценности!
На снимке:
Украина. Одесса. Вид на Екатерининскую площадь и памятник основателям города Одессы
А где же, собственно, Украина в юго-восточных областях? Её днем с огнем не сыщещь! Есть только жовто-блакитные флаги на зданиях областных администраций, принуждение к бюрократической волоките на украинском языке в кабинетах государственных учреждений и портреты усатого Тараса Шевченко в школьных кабинетах украинской литературы. А ведь так хочется наконец-то пощупать ту хваленую Украину, воспеваемую западенскими говорунами, но которую толком никто никогда и не видел. Однажды один российский товарищ, приехавший в Одессу в качестве туриста, попросил ему показать что-нибудь колоритно украинское. Я долго ломал голову, но в итоге не смог ничего лучше придумать, как повести его в украинский ресторан на углу Дерибасовской и Ришельевской. Такая себе лубочная атмосфера, рассчитанная на европейского обывателя – персонал в шароварах, колесо от телеги и плетеный заборчик в зале для придания аутентичности. Сначала гостю понравилось в заведении, но когда к нам подошел темнокожий официант, то его настроение заметно ухудшилось. Эдакий завуалированный расизм, мол, негры у хохлов на побегушках, ему пришелся не по душе. Можно было, конечно, повести его в украинский театр, где все время идет постановка «Шельменко – денщик», но я решил воздержаться от данной затеи. Зато я показал ему особнячок на Княжеской улице, где нобелевский лауреат по литературе Иван Бунин жил с супругой Анной Цакни. Я повел его на Черноморскую улицу к особняку, описанному Константином Паустовским в повести «Время больших ожиданий». Так получилось, что мимо двух памятников Пушкину мы как-то сами собой прошли. И когда мы уже прощались на вокзале, то товарищ произнес: «Одесса это настоящая Россия. Украиной здесь и не пахнет».
Особенно сильное ощущение нахождения в России возникает в Харькове. Оно и понятно. До Белгорода всего шестьдесят километров. Повсюду слышен характерный для средней полосы русский говор. Сталинские высотки на широченных улицах напоминают Садовое кольцо в Москве. Гуляешь часами и не можешь Русью надышаться! А храмы православные как вдохновляют! Особенно весной, когда на церковных подворьях расцветает листва и колольный звон будет мирян после зимней спячки. Я совершенно нерелигиозный человек – некрещен, пост не соблюдаю, праздники не отмечаю, но все равно не могу пройти весной мимо православных храмов. Есть там внутри особая аура, питающая русских могучей энергетикой, позволяющей преодолевать всевозможные трудности и побеждать иродов, посмевших посягнуть на наше славянское мироздание. Зайдешь в Харькове в дворик Свято-Покровского мужского монастыря, взглянешь на колокольню где автобиографический герой Лимонова с Богом разговаривал в романе «Молодой негодяй» и понимаешь, что это место окутано чудодейственной магией православия. Душа наполняется светом благоденствия, а разум гордостью за принадлежность к Руси.
А во Львове совсем другие ощущения от нахождения. И не чтобы там архитектура плохая или местные диалектизмы режут слух. Просто там всё чужое славянской душе. В воздухе витает незримый вирус враждебности. Заходишь в католический костел во время богослужения и не можешь долго находиться. Неведомая сила сразу выталкивает на улицу. Как-то не по себе становится при виде тамошних хоровых песнопений. Другие люди, другая культура, другой жизненный уклад.
Русскость юго-востока Украины для меня в первую очередь ассоциируется с героизмом во время Великой отечественной войны. В девяностых годах в украинских школах об этой теме старались не говорить, а если и упоминали, то вскользь. Проводили для отчетности перед районом в мае конкурс военно-патриотических песен и возили на экскурсию в катакомбы, но это всё не то. Для понимания русского героизма надо в самый жаркий июльский день посмотреть старый черно-белый фильм «Жажда». Когда ты сам начинаешь физиологически ощущать ценность каждого глотка воды, то только тогда начинаешь осознавать масштаб подвига матросов-смельчаков, захвативших насосную станцию в Беляевке.
С каждым выученным в школе виршом Тычины и Сосюры у меня усиливалась неприязнь к украинской литературе. Нас насиловали нуднейшей украиноязычной графоманской тягомотиной, но этот культурный террор возымел обратный эффект. Мое малороссийское поколение все сильнее тянулось к русскому слову. К стихам Геннадия Шпаликова, к пьесам Александра Вампилова, к прозе Валентина Распутина. Декорирование школьных классов рушниками и колосками с пшеницей воспринималось такой же нелепой смешатинкой как розовые поролоновые носы на Юморину. Чурались мы этой сельской эстетики, которую нам пытались преподнести как мейнстрим. Подробности биографии Тараса Шевченко мы изучали больше, чем собственно его стихотворные и прозаические произведения. Кобзаря уже тогда делали иконой апологеты зарождающегося украинского национализма. Никогда не забуду, как пришлось мучиться в восьмом классе на сочинении, выискивая уничижительные эпитеты для описания личности пана Энгельгардта. Попробуй тогда только пискни, что тебе не по душе творчество Тараса – два балла в четверти обеспечено.
Пусть волыняне сколько угодно играют в вышиванку, но это никогда не приживется на юго-востоке Украины, где каждый клочок земли пропитан кровью доблестных русских солдат, героически павших в борьбе с фашистскими оккупантами. Малороссы – народ со стальным стержнем и твердыми неизменными убеждениями. Мы не бандеровские флюгеры, молниеносно меняющие взгляды, как только на горизонте появляются заморские купцы с зелеными купюрами. Для нас высшая ценность - это память о наших храбрых дедах и прадедах, не деливших славян на украинцев, белоруссов и русских, а самоотверженно сражавшихся с немецкими поработителями. Мы гордо носим георгиевские ленты на груди, считая себя достойными наследниками и идейными продолжателями дел тех, кто 9 мая 1945 года одержал главную победу ХХ века. Не будут никогда над нашими городами реять красно-черные флаги воинственных тунеядцев! Мы не предадим наших предков и не спасуем перед новым витком фашизма! Малороссия - это земли, населенные русскими людьми, говорящими на русском языке. Никто не сможет уничтожить нашу национальную идентичность! Русский дух неистребим. И пусть за тридевять земель сыновья кенийских эмигрантов грозятся устроить нам вырванные годы, но мы все равно отстоим наши исконно русские ценности!
.jpg)
0 коммент. :
Отправить комментарий